anahiv

По мостовой бредя в полуденном безделье

Унылый скрежет я внезапно услыхал,

Он резвых каблуков ритмическое пенье

Бессвязной нотой грубо оборвал:



Старик шагал… Но нет же, это шагом

Нельзя назвать – на хрупких костылях,

Трясясь, влачили члены ношу с хламом,

И осыпалась Жизнь, и ввысь взвивался прах;



Друг к другу словно сироты прижавшись,

Суставы терлись, плача, об сустав,

Согреть себя напрасно всё пытавшись,

Их плач пронзал, мне гимном скорби став!



Душа моя испуганно дрожала…

Не верь, читатель, в то, что видел я:

За локоть бережно Судьба его держала

И в мрак зияющий несчастного вела!



А вслед ликующе с огромным барабаном

Скакала Смерть, колотя что есть сил

Нескладно так и жутко – как тараном

Сраженный уши я в беспамятстве закрыл



И, скорчившись как тот старик, застыл;

Глаз же мой пойманный в коварные капканы

Как трупный яд, чернила словно пил

Картины горечью преполные стаканы



И не мигал, движеньем зачарован

Проклятой свиты горе-короля:

Торжественно под жалких свист и гомон,

Сквозь груды тел она ладьей плыла



И таяла в бесформенном потоке;

Но было не отнять безвольных рук –

Мозг будто зверь запрятался в берлоге,

Его любой страшил отныне звук!



Прости, мой друг, двойник всех душ разбитых!

Ах, если б мог я власть своей вернуть

И хоть ладонию на миг тебе взмахнуть

В прощаньях пламенных тобой давно забытых!